Записки советского актера - Страница 119

119

Начались выступления делегатов конгресса и многочисленных гостей, в ряду которых особенно внимательно и дружески было встречено выступление главы советской делегации академика А. Н. Несмеянова.

Когда председательствующий Вайно Мелтти объявил, что конгресс будут приветствовать «тысячники» — сборщики подписей под Стокгольмским Воззванием, собравшие под этим документом по тысяче и более подписей, — зал ответил на это сообщение овацией.

Волнующе прозвучали с трибуны конгресса слова 17‑летнего юноши, собравшего более трех тысяч подписей. «Я молодой человек, — сказал он, — я хочу жить в мире, у меня все впереди. Некоторые считают, что сбор подписей — пропаганда коммунистов, но ведь это благородная пропаганда за мир против войны, за жизнь против смерти!» Один из финских учителей заявил: «Когда горит школа — пожар тушат все: и учителя и школьники. Когда в мире разгорается пожар новой войны — тушить его должно все человечество!» Делегат инвалидов мировой войны сказал: «Некоторые думают, что наша организация слишком малочисленна, что надо увеличить количество инвалидов. Но мы отвечаем: не допустим, чтобы новые жертвы увеличили число искалеченных войною! Мы будем в первых рядах борцов за мир!» Это был подлинный голос финского народа, который хочет жить в мире и дружбе со всеми народами земного шара, и прежде всего — с народами Советского Союза.

Огромное впечатление произвели наши выступления о развитии советской науки, культуры и искусства.

Нас забрасывали разнообразнейшими вопросами. Простые люди Финляндии проявляли живейший интерес к тому, как живет и трудится наша великая держава — надежный оплот мира и безопасности всех народов.

После окончания конгресса мне представилась возможность проехать по стране, встретиться с финскими деятелями искусства, людьми различных профессий — работниками науки и культуры, рабочими, спортсменами, молодежью. Я дал около двадцати творческих вечеров, которые заканчивались ответами на вопросы.

Всюду, где мы побывали, нас встречал горячий прием, и мы смогли убедиться, что люди, стоящие за мир, легко находят общую речь, на каком бы языке они ни говорили.

Вскоре после возвращения из Финляндии трудящиеся города Ленина избрали меня своим делегатом на Вторую Всесоюзную конференцию сторонников мира, созванную в Москве в октябре 1950 года.

Подымаясь на трибуну конференции, каждый из нас чувствовал ответственность за свое место в рядах борцов за мир, одушевленных словами великого знаменосца мира товарища Сталина: «Мир будет сохранен и упрочен, если народы возьмут дело сохранения мира в свои руки и будут отстаивать его до конца».

Выступая с трибуны конференции как представитель нашей художественной интеллигенции, как советский актер, я говорил о жизнеутверждающем, созидательном, оптимистическом содержании советского искусства, противопоставляя ему преступную пропаганду человеконенавистничества, разнузданную пропаганду войны, которая ведется в капиталистических странах. Свое выступление я заключил чтением стихотворения австралийского поэта Врепонта «Кто хочет мира?»:

Кто хочет мира? Он, и ты, и я, — Простые люди всех оттенков кожи. Кто хочет мира? Каждая семья, Где каждый день в труде суровом прожит.

Кто жаждет войн? Не он, не я, не ты, — Не мы, простые люди всей планеты. Кто жаждет войн? Двуногие скоты, На кровь и смерть составившие сметы.

Кто хочет мира? Я, и ты и он, — Любой из нас, на чьих руках мозоли На языках всех наций и племен Мы говорим войне: мы не позволим!

Мы не позволим: он, и ты, и я, — Простые люди всех оттенков кожи: Возьмемся ж крепче за руки, друзья, И нашу цепь война прорвать не сможет!

В наказе своим делегатам на Второй Всемирный конгресс сторонников мира участники конференции выразили неуклонное стремление советских людей к миру. Конференция единогласно поддержала призыв Постоянного Комитета запретить атомную бомбу, сократить все виды вооружения, потребовать прекращения пропаганды войны и наказания инициаторов агрессии.

В числе других участников конференции и я был избран делегатом Второго Всемирного конгресса, который должен был собраться в Англии. Однако созыв конгресса в Шеффильде был запрещен, в ответ на что правительство демократической Польской Народной Республики гостеприимно предложило собрать конгресс в Варшаве, и в середине ноября делегаты восьмидесяти стран стали съезжаться в польскую столицу.

Еще до открытия конгресса, — по пути в Варшаву и в первый же день пребывания в ней, — мы смогли убедиться в необыкновенном гостеприимстве польского народа и в его глубокой преданности делу мира. На первой станции на польской территории к приходу нашего поезда собралось огромное количество людей, встретивших нас возгласами: «Мир! Да здравствует мир!» По прибытии поезда в Варшаву на вокзале состоялся грандиозный митинг, на котором делегатов конгресса приветствовали представители трудящихся польской столицы.

За полчаса до открытия конгресса советская делегация вошла в просторное помещение самой большой типографии в Европе — «Дома слова польского». Проходя по длинному залу, мы шли мимо людей различных наций, рас, цвета кожи. Все раскладывали свои блокноты и примеряли радионаушники, через которые каждый делегат мог слушать любое выступление в переводе на свой родной язык. Пройдя не менее двухсот метров вдоль этих столов, мы подошли к местам советской делегации.

Наступила минута открытия конгресса, и все делегаты стоя приветствовали его председателя, мужественного борца за мир, крупнейшего французского ученого Фредерика Жолио-Кюри.

119