Записки советского актера - Страница 132

132

Предельно используя все возможности, наш театр за двадцать дней пребывания в Польской Народной Республике дал тридцать три утренних и вечерних спектакля, а члены коллектива провели восемнадцать бесед и конференций и двенадцать творческих концертов-отчетов, большею частью на фабриках и заводах.

В день отъезда из Варшавы коллектив нашего театра с интересом ознакомился со статьей, появившейся в еженедельном журнале «Шпильки» и как бы подводившей итог нашей работе в Польше. В статье говорилось: «Едва ли не самым большим политическим событием, какое пережила Варшава за последнее время, были гастроли Ленинградского Академического театра драмы имени А. С. Пушкина. Люди, которым удалось видеть спектакли ленинградцев, надолго остались под их громадным впечатлением. Каждый, кому удалось попасть в театр, приобрел там своих любимых актеров и говорит о них, как о близких друзьях.

Почему же можно назвать наши переживания на спектаклях ленинградского театра переживаниями политическими? Не потому ли, что в “Незабываемом 1919”, в отрывках из других советских пьес мы увидели волнующие картины Октябрьской революции, образы ее борцов, солдат, моряков, рабочих и крестьян, образы ее великих руководителей Ленина и Сталина? Не потому ли, что благородная тема борьбы за мир — великая задача нашей жизни, гордо звучит в этих спектаклях? Конечно, поэтому.

Мы узнали, как сильно, как неразрывно переживание артистическое может быть соединено с задачами политическими.

Эти же большие, незабываемые политические переживания дали нам не только современные советские пьесы, но и Островский и Толстой, просмотренные нами в истолковании советских актеров.

Спектакли советских артистов облагораживают, наполняют сердца гордостью и верой в человечество. Помочь человеку осознать свое величие, развить его, сделать его лучше, более сильным, внутренне более богатым — вот задача, которую успешно решают советские артисты. Сегодня это нам нужно более чем когда-либо.

Величие артистического переживания дает нам политическую силу, уверенность, что не может наемный солдат победить передового художника, потому что тем самым он победил бы человечество, вернул бы человека в эпоху тьмы, из которой он в непрерывной жестокой борьбе через десятки тысяч лет поднялся так высоко, как велико его творчество. Нет! Мы не вернемся в пещеры, выстроенные под руинами наших домов, не вернемся к темноте разума и сердца, человек стал собою в борьбе со зверем, останется собою — наперекор озверелым людям!»

В день отъезда руководство театра было принято премьер-министром, который от имени правительства поблагодарил коллектив за проведенную работу. Вечером состоялся прощальный прием, на котором присутствовало более 400 деятелей польского искусства и общественности. Мы обменялись последними дружескими приветствиями.

Мы уезжали из Варшавы с глубоким ощущением того, что польская столица живет идеями Второго Всемирного конгресса сторонников мира. Во множестве окон жилых домов и общественных зданий, в витринах, магазинов все еще красовались белые, словно парящие в воздухе, голуби. В магазинах продавались красные и синие шелковые платки с изображением голубей и словом «Мир» на различных иностранных языках.

Коллектив Театра имени Пушкина сохранил теплую память о поездке в Польшу, глубоко удовлетворенный тем, что и ему удалось внести свой вклад в дело культурного сближения наших народов, укрепления их дружбы, а тем самым и их борьбы за мир.

И, наконец, уже совсем недавно — в конце 1952 года — мне посчастливилось побывать в Китайской Народной Республике, встретиться с ее руководителями, с ее общественными деятелями, представителями искусства, с десятками тысяч простых людей, в едином трудовом порыве строящих новую свободную жизнь.

Приближалась XXXV годовщина Великой Октябрьской социалистической революции, и к этой дате в Пекине было приурочено открытие месячника китайско-советской дружбы, который, по замыслу его организаторов, должен был охватить всю страну.

Для участия в месячнике в Китай выезжали три делегации.

Одна, возглавленная Н. С. Тихоновым, состояла из деятелей науки и культуры.

Другая, руководимая М. И. Чулаки, объединяла представителей советского театра.

Третья состояла из деятелей кинематографии. В ее состав вошли народные артисты СССР М. А. Ладынина, Б. П. Чирков и режиссер В. М. Петров, киносценарист М. Н. Смирнова, заслуженный деятель искусств кинооператор В. А. Павлов и я; делегацию возглавил А. С. Федоров. Одновременно для участия в месячнике дружбы выезжал Краснознаменный Ансамбль песни и пляски Советской Армии.

Наша делегация вылетела в первых числах ноября, когда в Москве стояла нелетная погода, так что нам дважды пришлось возвращаться с аэропорта, и лишь на третий день самолет поднялся в воздух. Возникло опасение малейшей непредвиденной задержки в пути, которая помешала бы нашему приезду к сроку, — в канун Октябрьского праздника. Но когда, своевременно прибыв в Иркутск, мы пересели на другой самолет и взяли курс на Улан-Батор, — всякие опасения отпали, и мы с нетерпением стали отсчитывать часы, оставшиеся до прибытия в Пекин.

Вскоре после того, как мы перелетели границу Китайской Народной Республики, пилоты, по обычаю, предупредили, что самолет приближается к Великой Китайской стене.

Через несколько минут вдали уже можно было различить каменную ленту, которая, извиваясь среди ущелий и круто взбираясь на вершины, тянулась по горам и уходила за горизонт. Отчетливо виднелись квадратные сторожевые башни, соединенные массивной крепостной стеной, по широкому, как шоссе, верху которой некогда мчались конные воины, защищавшие границы родной земли от набегов. Наконец самолет поравнялся с величественным сооружением, пролетел над ним, глаза скользнули по его древним камням, — и воображению представились живые картины великого исторического прошлого китайского народа — народа древнейшей культуры и цивилизации.

132